Поднимите мне веки - Страница 99

Вон почему Дмитрий так разговорился.

Что ж, это меняет дело.

Тогда и мне спешить некуда – подожду, государь, пока ты еще что-нибудь мне споешь. Информация, она совсем бесполезной никогда не бывает, а уж тайная – тем паче.

К тому же в отличие от основного эффекта этот побочный заканчивался довольно-таки быстро – в течение нескольких часов, а потому единственная возможность услышать от государя что-то интересное у меня имелась только сейчас.

И я предложил Дмитрию, ссылаясь на духоту, проводить меня вниз, к крыльцу, а заодно самолично убедиться, что с его иноземцами-телохранителями ничего страшного не произошло.

Своих гвардейцев я уже отправил обратно, так что шли мы с ним вдвоем.

Блуждая по маленьким коридорам и крутым лестницам, он всякий раз презрительно кривился, натыкаясь на очередного часового, если так можно назвать связанного человека с кляпом во рту.

Так мы и дошли с ним до самого крыльца, где он попросил меня:

– А вот за показ дыры, сквозь которую ты и твои холопы сюда пробрались, я, так и быть, прощу тебе твое ночное появление.

– Не было никакой дыры, – возразил я. – Мы перебрались поверху.

Он оценивающе посмотрел на стену и, повернувшись ко мне, прокомментировал:

– Ловко. Неужто прямиком через весь Кремль с лестницами так и шли?

– Спят же все, – пожал плечами я. – Да и не столь уж она высока. Можно и так одолеть, что мы и сделали.

– Не столь? Да в ней, почитай, чуть ли не три сажени. Ты, конечно, чуток повыше, чем я, – самокритично признал этот маломерок, – но и не богатырь Святогор, чтоб…

– Увидеть хочешь? – догадался я и попрекнул: – Да что ж ты сегодня мне ни в чем не веришь, государь? Ладно уж, покажу и это.

Вообще-то Дмитрий был и прав и неправ одновременно, поскольку лестницу мои люди действительно с собой прихватили.

Можно было бы залезть и так – я их этому учил, тем более эта стена хоть и высокая, но бревенчатая, и бревнышки эти крепились между опорами-столбами, располагаясь горизонтально земле. Но потом я, подумав, решил отказаться от этого.

Шум.

Как ни старайся, а без него при таком способе никуда.

Вместо этого я велел раздобыть у кузнецов железные кошки – эдакие миниатюрные якорьки с тремя острыми крюками на конце. С ними, если что, особенно в случае если поднимется тревога, куда сподручнее, но, учитывая опять-таки шум при забросе, мы не стали пользоваться и кошками – если что, сгодятся на обратном пути.

Да и нужна была лестница. Неизвестно, как оно все обернется, а бросать раненых – последнее дело, так что мы ее с собой все-таки взяли и использовали по назначению.

Но вот сознаваться в этом Дмитрию…

Фи.

– И когда покажешь? – спросил он.

– Да хоть сейчас, – пожал плечами я. – Чего откладывать-то? Вот только вначале хотелось бы договориться о новой встрече, когда ты… поймешь кое-что, в том числе и то, что я тебе не солгал.

Он саркастически хмыкнул. Красноречивый ответ, что и говорить. Ну что ж, если гора не желает идти к Магомеду, то Магомед не гордый, он сам…

– Давай так. Ровно через три дня ты выедешь в свое сельцо Тонинское якобы поблагодарить людей, которые первыми поверили в твое царственное происхождение и вместе с твоими посланцами и казаками Корелы явились в Москву.

– А ты не боишься, что я вместо беседы повелю тебя забить в колодки и упрятать в темницу, а там… – И, не договорив, даже мечтательно зажмурился.

– Очень хочется? – спросил я.

Дмитрий чуть помедлил с ответом, как бы между прочим поводил глазками туда-сюда, после чего, отчаянно тряхнув головой, признался:

– Ажно персты зудят. Уж больно изобидел ты меня… с царевной. – И совсем откровенно: – Негоже столь лакомый кус с моего стола забирать, да еще непочатый. Сказал бы, что она тебе по ндраву, неужто я б ее тебе не отдал… опосля.

Как я сдержался, чтобы не въехать ему в морду, – сам не пойму. А ведь хотелось жутко. В точности как Дмитрию, аж до зуда в перстах.

Но за откровенность спасибо, царь-батюшка. Это, кстати, и мне сигнал, чтобы тщательно контролировал себя, поскольку начал действовать побочный эффект зелья ключницы, когда хочется поболтать, пооткровенничать, вывалить все, что накопилось на душе, и так далее.

Я, конечно, выпил куда меньше квасу, так что у меня все впереди, а Дмитрий вылакал целый кубок, вот и пробило парня на душевный стриптиз.

Что ж, время есть. Ночь хоть и не балует свежестью, но после душной опочивальни очень даже ничего, да и нет никого вокруг, так чего ж не поговорить… как мужик с мужиком.

– Уж прости, государь, но я твоих планов на царевну не понял, – повинился я. – Кабы знал бы наверняка, что она тебе так приглянулась, иначе бы себя повел. Думалось-то, что у тебя невеста в Речи Посполитой, а ты, оказывается, решил ее сменить на Ксению Борисовну.

– Вот еще, – фыркнул он. – Чай, я не жениться на ней сбирался! Да и негоже императору в супружницы девку из подданных брать. Не личит оно ему. А холопки пущай будут довольны тем, что я и им чуток своей ласки уделил.

Ой как персты-то раззуделись! Хоть и жалко, но придется заканчивать общение, иначе, ей-ей, не сдержусь.

Или свернуть на безопасную для… зубов Дмитрия тему, причем немедленно, пока его челюсть еще пребывает в полном здравии.

Но тот упорно не хотел с нее слезать – понесло парня – и принялся выкладывать мне, что не далее как ныне, еще раз все обмыслив, он пришел к выводу, что должен быть мне… благодарен.

Уж больно ему отвратно было бы улещать дочь своего кровного врага, на первых порах демонстрируя и вежливость, и тактичность и изображая влюбленность.