Поднимите мне веки - Страница 36

Я припомнил карту, которую как-то разглядывал в Думной келье вместе с Борисом Федоровичем. Согласно ей получалось, что шведская Прибалтика включает в себя практически всю нынешнюю Эстонию. В принципе не так уж много.

Это ведь лишь звучит немного страшновато – вся Эстония, а что она собой сейчас представляет, если разобраться, – так, банановая республика, только еще хуже, поскольку не просто такая же мелкая, но и вообще бесполезная, ибо там даже бананы не растут.

Недоразумение господне.

Вся польза от него – выход к Балтийскому морю, да и то сомнительная. Выход-то этот у Руси и так имеется, причем испокон веков, а сейчас сразу два – через реку Нарву, где напротив одноименного шведского города стоит мощная русская крепость Ивангород, и через Неву.

Впрочем, что это я – речь не о том, зачем нам Эстония. Вопрос упирается в то, в силах ли мы поиметь эту безбанановую территорию?

Я вновь призадумался, прикидывая, как будет выглядеть это завоевание и реально ли оно вообще.

Итак, местное население не в счет. Может, когда-то там и были ребятки, умевшие воевать, но давным-давно вымерли – постарались завоеватели. Сейчас там в живых из местных только те, которым более привычно вылизывать чужие хозяйские сапоги, а уж чьи они – датские, польские, шведские или русские – им без разницы.

Купцы и прочие горожане? С каких пор торгаши стали вояками? Значит, тоже можно не считать за противников.

Итак, в остатке мы имеем только шведские гарнизоны. Насколько я помню, эти парни из числа наемников, а как воюют ландскнехты, я уже знаю.

Нет, в открытом бою они хоть куда – воздам должное. Но это лишь тогда, когда имеются шансы на победу. А вот когда припрет так, что край, – тут они сразу пасуют. То есть, если их поставить в такие условия, когда дальнейшее сопротивление бессмысленно, драться лишь для того, чтобы умереть с честью, их навряд ли можно заставить.

Что ж, тогда, получается, все вполне реально...

Разумеется, никаких осад и штурмов – тут и впрямь крови прольется много, а толку чуть. Но вот если устроить нечто вроде молниеносной войны, своего рода русский дранг нах норд, поскольку продвижение не на восток, а на север, тогда очень даже может быть.

Одна беда – Дмитрий на такое никогда не пойдет, поскольку не принято сейчас начинать боевые действия без предварительного объявления войны. Неблагородно оно, а мальчик малость подвинулся на рыцарстве, но...

А что, если он вовсе не начнет войны?

Я чуть не заплясал от радости, вспомнив про шведского принца Густава, который настолько великолепный вариант, что лучше не придумать. Хватит ему пребывать в унынии и гнать самогон в Угличе. Пора приступать к более солидным проектам.

Нет, речь идет не о резком увеличении количества выгоняемого самогона, а о грандиозном расширении его владений.

Да, идея не нова, и впервые внедрил ее в жизнь польский король Сигизмунд, не начав войну с Годуновым, но позволив Дмитрию набирать в Речи Посполитой добровольцев. Ну так что ж, патентного бюро тут нет, и изобретение выкупать не надо.

Впрочем, что это я?! Жигмонт тоже не первый. Он лишь повторил незамысловатый трюк Ивана Грозного с датским принцем Магнусом.

Итак, новый Магнус, то есть Густав, объявляет войну своему дядьке Карлу, а волонтеры вместе с наемным воеводой князем Мак-Альпином тут как тут.

Более того, если все как следует разработать, а времени у меня предостаточно, то, начав войну следующей зимой, ее запросто тогда же можно и закончить, чтобы к весне, когда обалдевшие шведы опомнятся и начнут присылать подкрепление, уже им придется осаждать взятые нами города, а это куда тяжелее.

Только начинать подготовку надо пусть не прямо сейчас, но в ближайшую пару месяцев. Жаль, конечно, что, скорее всего, эти приготовления уйдут впустую, то есть Дмитрия убьют, но с другой стороны, а почему это взошедшему на престол Федору Борисовичу не закончить замысел своего предшественника и не побаловать свой народ эдакой победоносной войнушкой?

Разохотится воевать и в дальнейшем? Навряд ли.

Царевич по своей натуре весь в отца, то есть не воинственный паренек, а потому понимает – толку с этой Ливонии никакого, зато вони от соседей-поляков будет хоть отбавляй, поэтому драться с ясновельможными панами за ее вторую часть, то есть за Латвию и Литву, смысла не имеет.

На следующий день я дал Дмитрию ответ. Он изумленно уставился на меня, очевидно решив, что ослышался, и попросил повторить.

Я медленно, чуть ли не по складам повторил.

– Только со своими холопами? – озадаченно переспросил он еще раз.

– Со своими гвардейцами, – холодно поправил я.

– Да все равно щенки, – отмахнулся он.

– Что ж, это лучший способ убедить тебя, что они – молодые волкодавы, – усмехнулся я. – Но мне нужно полтора года на то, чтобы у них подросли клыки и, кроме того, чтобы ты исполнил три обязательных условия.

Дмитрий нахмурился, ожидая подвох, и вопросительно воззрился на меня.

– О грядущей войне ни единой душе ни слова. Это первое. Если берут сомнения насчет рыцарского поведения, то к тебе в любом случае нельзя предъявить никаких претензий. Ты, по сути, вообще ни при чем – начнет ее шведский принц Густав вместе с наемной армией, о которой ты тоже ни сном ни духом.

Дмитрий неопределенно помотал головой.

– Не понял – это означает да или нет? – осведомился я.

– Это означает, что я еще не решил, – раздраженно ответил он.

– Думай, – равнодушно пожал плечами я. – Мы с Годуновыми пока отправимся в Кострому, так что время у тебя есть, но если ты согласен, то должен известить меня не позднее осени. Однако имеется и еще два условия.